Павел знал, что одни из них были саддукеями, а другие – фарисеями, поэтому он громко сказал членам Высшего Совета: – Братья, я фарисей, сын фарисея, и меня судят за надежду на воскресение мертвых.
Паул знал, что одни из них были саддукеями, а другие – блюстителями Закона, поэтому он громко сказал членам Высшего Совета: – Братья, я блюститель Закона, сын блюстителя Закона, и меня судят за надежду на воскресение мёртвых.
Павлус знал, что одни из них были саддукеями, а другие – блюстителями Закона, поэтому он громко сказал членам Высшего Совета: – Братья, я блюститель Закона, сын блюстителя Закона, и меня судят за надежду на воскресение мёртвых.
Паул знал, что одни из них были саддукеями, а другие – блюстителями Закона, поэтому он громко сказал членам Высшего Совета: – Братья, я блюститель Закона, сын блюстителя Закона, и меня судят за надежду на воскресение мёртвых.
Когда Павел понял, что одни из собравшихся там были саддукеи, а другие фарисеи, он громко сказал: «Братья! Я фарисей, сын фарисея! И на суд привели меня за то, что надеюсь на воскресение людей из мёртвых».
Узнав же Павел, что [тут] одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят.